Управляющий партнер ЮК Генезис Артем Денисов по просьбе Ленты.ру прокомментировал порядок наложения ареста на брокерский счет должника
В России появился легальный способ сокрытия денежных средств — формальный статус брокерских счетов не определен настолько, что при желании до них не могут добраться даже органы государственной власти. Региональное подразделение Федеральной службы судебных приставов (ФССП) дежурно пыталось арестовать счета должника по решению суда, но столкнулось с сопротивлением со стороны Райффайзенбанка. Финансовая организация всевозможными способами пыталась игнорировать требованиеправоохранительных органов и в итоге одержала промежуточную победу, которая создает риски для очень опасного прецедента. Ситуация усложняется еще и мутной позицией Центрального банка — один департамент говорит одно, а другой — диаметрально противоположное. Законодательный просак — в материале «Ленты.ру».
Последние годы аппетит у россиян к риску подрос — ставки по вкладам не дают желаемого результата, в этих условиях популярность брокерских счетов выросла на порядок. Чувствуя спрос, ведущие банки адаптировали некогда сложный и непонятный мир в простое приложение, где бумаги крупнейших компаний можно купить в пару кликов. В прошлом году на двух главных площадках страны — Московской и Санкт-Петербургской — был отмечен почти двукратный прирост зарегистрированных клиентов. Тем удивительнее, что в законе статус брокерских счетов до сих пор нормально не прописан — так, что путаются и юристы, и даже Центробанк, а коммерческие банки предпочитают проблему не замечать. Одним это играет на руку и помогает скрыть нечестно нажитое, другим — создает неожиданные проблемы. Среди тех, кто столкнулся с ними, — обычная московская семья, которая поделилась своей историей.
Платежом красен
«Мой муж Павел давно хотел организовать собственное дело, но не было конкретных идей. И вот в 2017 году к нему обратился однокурсник по имени Олег — с предложением открыть ломбардный бизнес», — говорит жительница столицы Яна [имена изменены по просьбе героев]. Собственных средств Павлу не хватало, и он взял банковский кредит на 1,5 миллиона рублей. Всего партнеры вложили в общее предприятие 4,6 миллиона, разделив траты пополам. Олегу при этом доверили все управленческие функции — старый друг доверял ему и рассчитывал особо не вмешиваться в повседневные дела. Его не смущал образ жизни Олега — тот уже несколько лет нигде не работал и был, по выражению Яны, «своего рода джентльменом удачи».
Через некоторое время мужчина перестал выходить на связь, а когда объявился, согласился на пересмотр отношений — оформил договор займа на 2,3 миллиона рублей, кредитором по которому выступила Яна. К тому времени супруги уже поняли, что построить бизнес, как было задумано, не удастся, и хорошо бы просто получить назад деньги. «Когда мы увидели в качестве его домашнего адреса в договоре займа Реутов, мы сначала удивились. Он ответил, что временно там проживает, а квартиру в Москве продал еще в 2017 году, чтобы вложить деньги в ломбард», — говорит Яна. Суд за два месяца рассмотрел иск и принял решение в ее пользу — постановил взыскать долг в 2,3 миллиона рублей, но на деле задача оказалась куда сложнее.
Благодаря выписке из налоговой супруги узнали, что у Олега было сразу несколько счетов в Райффайзенбанке, среди них были и брокерские, открытые в разных валютах, — с их помощью можно торговать на фондовом рынке. При этом сам банк называл их счетами доверительного управления — и сразу распознать в них именно брокерские счета было непросто. По российским законам, брокерами могут быть как специализированные компании, так и сами банки. И те, и другие зарабатывают на комиссиях за исполнение сделок по поручениям клиентов. Но кредитные организации обычно готовы обслуживать только состоятельных людей и устанавливают своеобразный «порог входа». В Райффайзенбанке он равен 2,5 миллиона рублей, а значит, у Олега было достаточно средств, чтобы расплатиться по долгам с несостоявшимися бизнес-партнерами (по состоянию на август прошлого года счета по-прежнему были действующими).
На подмогу
Однако в ответе на августовский запрос реутовских приставов, собиравшихся арестовать имущество Олега, банк почему-то умолчал о большей части активов, предоставив информацию только об обычных счетах, на которых к тому моменту почти ничего не осталось. Вскоре опустели и брокерские — Олег вывел все хранившиеся там ценные бумаги за границу, предположительно, в Польшу, куда он переехал на постоянное место жительства. Акции трех иностранных компаний — фармацевтической Teva, разработчика компьютерных игр Electronic Arts и сервиса облачного хранения данных DropBox — в середине сентября стоили около 48,5 тысячи евро (3,4 миллиона рублей по тогдашнему курсу), в начале апреля 2020-го — 46,8 тысячи евро (чуть больше четырех миллионов рублей).
Операции по переводу акций на иностранные счета проводил персональный менеджер Олега по доверенности (есть в распоряжении «Ленты.ру»), выписанной из Варшавы на друга последнего. Документ оформили по всем правилам — с подписью и печатью российского консула, но отправлять по почте не стали. Вместо этого его фотографию просто переслали через мессенджер WhatsApp, что является прямым нарушением закона. Впоследствии выяснилось, что оригинал доверенности в банке так и не получили.
В середине сентября, когда бумаги были выведены за рубеж, а в России у Олега почти не осталось имущества (несколько тысяч рублей с обычных текущих счетов в Райффайзенбанке все же перечислили Федеральной службе судебных приставов), Яна и Павел поняли, что шансов взыскать деньги напрямую с должника у них практически нет. Но бросать борьбу не стали — теперь они требовали компенсации от банка, который по неизвестным причинам защищал интересы обычного клиента и отказывался исполнять решение суда.
Ведущие дело супругов приставы, многие из которых прежде не работали с брокерскими счетами, продолжали запрашивать у кредитной организации документы, вызывать ее представителей. После долгих уговоров им удалось получить выписки по депозитарным (на них ведется учет прав собственности на ценные бумаги) и брокерским счетам Олега за последние полтора года. Помимо прочего, в выписках было отражено списание депозитарной комиссии, что послужило дополнительным доказательством самого существования счетов и операций по ним.
Ну-ка отними
В законе об исполнительном производстве перечислены четыре вида «неприкосновенных» счетов: номинальный, залоговый, торговый и клиринговый. Первый используется опекунами и в других случаях, когда реальный хозяин счета не может им распоряжаться, второй — для хранения залога, другие два связаны с клирингом — особым видом биржевой деятельности, требующим лицензии. Брокерские счета в законе не упоминаются вовсе, зато по косвенным признакам можно сделать вывод, что препятствий для их ареста и списания с них денег в счет долга нет. Разрешается арестовывать принадлежащие должнику ценные бумаги, средства, находящиеся на специальном счете брокера в банке. И наконец, брокерских счетов нет и в перечне источников дохода должника, на которые можно обращать взыскание.
Артем Денисов, управляющий партнер юридической компании “Генезис”
– Средства брокера и клиента, которому он предоставляет услуги, должны быть обособлены друг от друга и храниться на разных счетах. То есть капитал инвестора находится на одном счете, а процент, который он выплачивает брокеру за посредничество на бирже, — на другом.
«Счет с деньгами, которые клиент инвестирует в различные активы через брокерскую компанию, называется специальным брокерским (спецсчетом), — объясняет управляющий партнер юридической компании «Генезис» Артем Денисов. — С юридической точки зрения средства, которые находятся на таком счете, принадлежат инвестору. Брокерская компания не имеет права переводить на него свои деньги, за исключением случаев, когда предоставляет клиенту заем или возвращает средства, которые использовала по договору доверительного управления». Казалось бы, сомнений быть не может — банки обязаны выполнять требования судебных приставов, арестовывать брокерские счета должников и списывать находящиеся на них активы».
